Дмитрий Андреевич Сурков, заведующий отделом истории и этнографии Музея природы и человека, никогда не сидит без дела.
– Давайте начнем наш разговор с последнего громкого события, имеющего непосредственное отношение к вашей профессии, – присвоения Ханты-Мансийску звания «Город трудовой доблести». Как вы к нему относитесь?
– Я полностью согласен со столь высокой оценкой вклада жителей в приближение Победы – учитывая их героические трудовые свершения. Меня охватывает гордость за город, который давно считаю своим, и за его заслуженное звание.
– Прежде чем окунаться в прошлое нашего края, предлагаю вспомнить основные вехи вашей собственной истории…
– Моей Родиной можно назвать весь Советский Союз, так как появился на свет в семье военного, причем на территории Германской Демократической Республики. Но большую часть детства и юности провел в Томске. Так как история привлекала меня всегда, то после школы поступил на истфак – ведь это не только прекрасная возможность изучить прошедшее время, но и романтика путешествий – не пропустил ни одного года после первого курса, чтобы не участвовать в археологических экспедициях. В Ханты-Мансийск впервые я попал проездом еще в 2004 году, ночевал здесь на дебаркадере и не думал, что придется связать свою жизнь с этим городом. А в 2011-м работавшие здесь коллеги из Томска сообщили, что в отделе археологии музея есть вакансия. Приехал, впечатлился и остался.
– Но ведь многие обыватели убеждены, что здесь, в Югре, история началась лишь полвека назад – с момента открытия нефтегазовых богатств. Так ли это на самом деле?
– История округа удивительная, интересная, в чем-то трагическая. Жизнь здесь всегда была кипучей, постоянно шли какие-то глобальные процессы. Мы, например, только что вернулись из экспедиции на Конду, в ходе которой выявили множество новых археологических памятников – городищ, начиная от раннего средневековья и до нашего времени. Человеческая история имеет свойство повторяться, поэтому ее изучение – это еще и возможность почерпнуть опыт.
– Вы возглавляете отдел истории и этнографии – но ведь это несколько разные направления?
– Этнография является субдисциплиной истории и «выросла» из нее. Да, в каждом есть свои нюансы и подходы, но в целом они сильно перекликаются.
– Что входит в ваши непосредственные обязанности?
– Прежде всего это курирование деятельности сотрудников отдела, выставочная работа – сейчас совместно с Государственным центральным музеем современной истории России готовим выставку к 70-летию освобождения Донбасса. Затем подготовка научных публикаций, проведение массовых мероприятий. Много работы требуют описание и систематизация коллекций, выкладка их в Государственном каталоге музейного фонда Российской Федерации, которая должна быть завершена до 2025 года. Веду научно-исследовательскую деятельность – занимаюсь вопросами истории ссылки и спецпереселенцев. Об этом периоде нашего прошлого скопилось много самой противоречивой информации, в нем слишком много «белых пятен». Да, этот процесс – личная трагедия множества людей, но в то же время он вдохнул новую жизнь в становление экономики региона. История ссылки не до конца изучена, открывается много новых фактов, постепенно снимается гриф секретности с документов. Так, в прошлом году мне удалось поработать в архиве ФСБ, в частности, с делом Ивана Андреевича Шабалина – создателя Остяко-Вогульского краеведческого музея.
– Что вам больше импонирует – участие в экспедициях или работа за письменным столом?
– Профессия музейщика, как это ни парадоксально, отличается разнообразием.
Полевые работы достаточно сложны, но порой копать легче, чем общаться с людьми, к каждому из которых надо искать подходы. Сейчас вот три недели ездили по Конде, чаще всего – на болотоходах, посетили Кондинский, Сотник, Ямки, Болчары, беседовали с внуками и правнуками спецпереселенцев. Кстати, это работа будущего – сравнение воспоминаний потомков ссыльных с документами той эпохи.
– Когда ваши иногородние коллеги впервые попадают в Музей природы и человека, то какова обычно их реакция?
– Чаще всего – удивление, они не ожидают увидеть в глубинке столь современный музейно-научный центр, в котором трудится такое большое количество научных работников. Поражают и наши коллекции, и сама экспозиция.
– И в то же время не все горожане являются завсегдатаями музея…
– По приезде сюда мне предоставили место в общежитии. Через какое-то время узнал, что соседи, много лет жившие в Ханты-Мансийске, ни разу не бывали в музее. После знакомства они начали ходить сюда и, по их собственному признанию, почерпнули для себя много нового. Убежден, что людей надо стимулировать, замотивировать – и они почувствуют вкус к истории. Посетитель приходит в музей, погружается в среду, узнает, как развивалась территория, и сильно удивляется увиденному.
– Есть ли в работе музейного работника место открытиям, пусть даже маленьким?
– Простой пример: долгое время считалось, что датой основания села Самарово является 1637-й, но после нашего обращения в Государственный архив древних актов выяснилось, что на самом деле его следует отнести к 1635-му – на два года раньше. Основная канва истории известна, ее трудно «двинуть» куда-нибудь вбок, но ее изучение и сегодня может подарить исследователю неожиданные находки. Всегда что-то дополняется, выясняются нюансы и детали. Порой мы сильно удивляемся, когда находим в запасниках музея некоторые предметы.
– Вы – энергичный и сильный молодой человек – может, лучше заняться чем-нибудь более
привлекательным, например, бизнесом, чем сидеть в пыльном музее?..
– Для этого надо иметь коммерческую жилку, особый склад характера и особое отношение к людям. Мне нравится моя спокойная, размеренная работа, где могу быть честен с собой и не надо идти по людям.
– Профессиональная мечта историка и археолога – найти свою Трою?
– Знаете, даже не смогу ее сформулировать… Вообще всегда не хватает рук и времени. Например, началась работа по изучению творчества самаровского фотографа начала XX века Алексея Галкина, но подготовка серьезных проектов требует сил, а ты вынужден за все хвататься и постоянно отвлекаться. Поэтому часто приходится тратить свое личное время.
– На что тратите оставшуюся часть свободного времени от работы?
– На спорт, прогулки. Кроме того, из-за современной ситуации занимаюсь на курсах начальной военной подготовки, организованных казаками города. Бегаем с автоматами, изучаем тактику и медицину.
– А как же классика мужского хобби – рыбалка?
– К ней у меня азарта нет, в экспедициях ловлю рыбу по необходимости – на котел.
– Как предпочитаете
проводить отпуска?
– Это чаще всего активный отдых с познавательным уклоном. Постоянно стремлюсь
что-нибудь изучать, просто лежать на пляже сил не хватает – очень скучно.
– Когда в гости приезжают друзья, то куда в Ханты-Мансийске их поведете, кроме музея?
– Прежде всего в Археопарк, на центральную площадь – чтобы показать, как есть, и рассказать, как было. На смотровую площадку у стелы – вид там особенно потрясающий в сумерках, в полнолуние. Вообще я влюблен в Ханты-Мансийск, в восторг приводит гармоничное сочетание тайги и современного города.
Источник: Газета «Самарово-Ханты-Мансийск»
