– считает Светлана Трегуб, актриса Театра кукол.
– Всегда было любопытно: как и по какой причине люди становятся актерами?
– В нашей семье – а родилась я в Иркутской области – прежде никто не имел отношения к искусству – мама была ветеринаром, папа всю жизнь работал в лесу. А вот мне с малых лет нравилось выступать перед публикой и слушать аплодисменты в свой адрес, специально для моих выступлений дед даже сколотил табуретку. Помню, как я собирала ребятишек и ставила какие-то сценки, как бабуля учила петь, как в школьном театральном кружке выступали на смотре художественной самодеятельности.
Где-то лет в тринадцать я точно знала, что стану киноактрисой. Но когда отправилась поступать в Иркутское театральное училище, то выяснилось, что в тот год набор производился только на актеров драматического театра. После окончания училища меня звали в Иркутскую «драму», в ТЮЗ, но мне хотелось самостоятельности, и я выбрала Омский театр драмы и комедии «Галерка». Там я прослужила актрисой больше пятнадцати лет.
– В самом понятии «служить» разве нет уничижительного оттенка? Сразу вспоминаются лакеи и трактирщики…
– Нельзя «работать искусству» или «работать государству» – им только «служат». 2 апреля исполнится четверть века с начала моей службы, и я этим горжусь. И за это время сомнения в выборе профессии не возникали ни на миг.
– Давайте вернемся к вашей биографии. А что заставило вас поехать на Севера?
– Как-то на очередных гастролях в 2003-м нас занесло в ДК «Октябрь» со спектаклем «Ханума», где я играла заглавную роль. Я сразу же буквально влюбилась в Ханты-Мансийск, настолько понравилась атмосфера, что захотелось здесь жить. Печалило лишь отсутствие в городе драмтеатра.
Но через десять лет судьба преподнесла подарок – увидела объявление о том, что требуются актеры в Театр кукол. Я легка на подъем, поэтому вскоре уже приехала сюда, в окружной центр. Знаете, сразу понравилась душевная атмосфера в коллективе. Да и вообще, мне на пути всегда попадались лишь добрые и отзывчивые люди.
– А я прежде был убежден, что в киношно-театральной среде царят лишь интриги, порождаемые завистью, и актер актеру – волк…
– Может быть, у меня есть враги, вот только об их существовании я не знаю. Театр – это одна дружная семья, даже больше, чем семья. Здесь я служу уже десятый сезон, но я до сих пор учусь – и не знаю, выучусь ли когда-нибудь. Во мне нет зависти, я восхищаюсь партнерами, как ребенок радуюсь за коллег, не могу позволить себе схалтурить на сцене – стыдно. И всегда грызу себя после спектакля.
– Сложно ли было привыкнуть к специфике Театра кукол?
– Она существенно отличается от драматического театра, там зритель читает все эмоции с тебя и твоего лица, а здесь их надо уметь выразить через куклу – ведь она на сцене главная.
– А разве это не обидно для артиста, которого зрители в Театре кукол часто даже не замечают?
– Да, перестроиться было достаточно тяжело, поэтому первое время подобное чувство возникало, а потом само собой прошло. Я поняла, что Театр кукол – это магия, только что кукла была мертвой – и вдруг за долю секунды она ожила! Обожаю эти моменты, когда ощущаешь себя магом и волшебником.
Главная оценка нашего труда – благодарность зрителей, прежде всего самых маленьких. Взрослые могут слукавить и заявить, что спектакль великолепен, а дети не обманывают, видят фальшь, если что-то не нравится – в зале тут же начинаются разговоры. А вот честная и убедительная игра актеров вызывает слезы, смех и раскрытые от удивления рты…
Впрочем, иногда мы предстаем перед зрителем и в совершенно ином образе. Однажды я услышала реплику, будто современные артисты не умеют читать стихи, и решила поставить моноспектакль «Сергей Есенин», составленный из песен и стихов поэта. Кстати, на фестивале «Белое пространство» он был признан лучшим. Но даже моноспектакль готовит целая команда – звукорежиссер, художник по свету, реквизитор, гример, рабочие, мы все делаем общее дело, без них я – никто.
А вообще у нас семейный театр, куда приходят и малыши, и бабульки «за восемьдесят», есть очень разновозрастные спектакли, в которых есть «и немного кукол».
– И насколько ему соответствует зрительская аудитория?
– Изначально Ханты-Мансийск не являлся театральным городом, поэтому мы лишь пытаемся помочь в формировании соответствующей среды и воспитании зрителя. Конечно, в театр приходят разные люди, некоторые на спектакле могут «громким шепотом» сообщать по телефону «Я в театре!». Становится обидно, когда слышишь из уст земляков недоуменное: «Как, разве у нас в городе есть театр?!»
– Признайтесь: вы ощущаете себя звездой?
– Нет, а вот в период службы в драмтеатре подобные чувства порой возникали. Когда я играла в «Хануме», меня узнавали на автобусной остановке, шептали за спиной: «Это она!», брали автографы. Однажды на рынке женщина-продавец всучила в подарок огурцы со словами: «На вашем спектакле муж первый раз в жизни не заснул!»
– Не хотелось блистать на столичных подмостках?
– Я не карьерист. Горжусь, что еще во времена учебы в театральном училище нас с подругой пригласил к себе на курс Джигарханян – человек, в присутствии которого ты через раз дышишь. Но я отказалась, потому что не могу никого предать, тем более своих педагогов. Наверное, это выглядело глупо, но ни о чем не жалею. А много лет спустя Проханов звал в свой «Театр Луны» – тоже отказалась. Сейчас я очень люблю свой театр и мне комфортно жить в этом городе.
– Никогда не боитесь выступать перед большой аудиторией?
– Вы знаете, с годами появился какой-то страх сцены, волнение, которое проходит через считаные минуты. Не знаю, может быть, всему виной чувство ответственности за предстоящее выступление? Ведь каждую роль вынашиваешь, как ребенка, вкладываешь в нее массу нервов, сил, эмоций.
– Все граждане старшего возраста делятся на две категории – одни ждут пенсии, другие страшно ее боятся. Вы к какой относите себя?
– Ну, от меня так просто не избавиться, я жадная до работы, причем не чураюсь любой, готова постоять за кулисами и оказать коллегам любую помощь. Да и вообще, не та я бабушка, чтобы вязать носки и обсуждать сплетни на лавочке у подъезда.
Когда разразилась пандемия, я нашла себя в другом амплуа – стала читать «Сказки из Теремка» и записывать их в аудиоформате. Видимо, я слишком скучала по сцене и зрителям. «Сказки» очень быстро полюбились публике и получили большой отклик от слушателей по всей России – из Петербурга, Воронежа, Иркутска, Москвы. Забавно было читать такие отзывы: «Вы баюкаете не только детей, но и моего мужа!»
Перед записью сама с удовольствием перечитывала сказки, которые с возрастом воспринимаются совсем иначе, чем в детстве. По заказу придумывала «именные» сказки для каких-нибудь Люсь или Ванечек. Каждый день выгоняла домашних на кухню: «А теперь – тишина, мама работает!» А ведь каждую сказку приходилось перезаписывать по несколько раз…
– Как же вас дома-то терпят?
– Ну, близкие терпят, потому что любят. Они давно поняли, что все по-настоящему творческие люди – немножечко ненормальные. Семья – это прежде всего большой совместный труд, в том числе и по поиску компромиссов. Муж Дмитрий некоторое время работал в нашем театре, сейчас трудится в обслуживающей организации. Дочери – одиннадцатилетняя Екатерина и семилетняя Владислава, гордятся мной. Однажды на спектакле Владислава повернулась к соседям по зрительному залу и заявила: «А вы знаете, что это – моя мама!» Мне было так стыдно, я ее сильно отругала.
Вообще мы с ними – настоящие подружки, такие же, какими в свое время были мы с моей мамой. Пытаюсь выстроить подобные отношения со своими девчонками. Да, я бываю строгой, но умею находить мудрость вовремя попросить прощения.
– Увлечения актрисы Театра кукол – это…
– Знаете, я никогда не умела отдыхать, поэтому однажды составила план научиться этому. Стала участвовать в различных интеллектуальных играх вроде «Мозгобойни», у нас даже есть своя команда «Конструкторское бюро», в которой участвуют представители разных профессий – артисты, продавцы, люди в погонах. Люблю путешествовать, каждый год обязательно посещаю свое персональное «место силы» – Байкал. Нравятся и новые места для активного отдыха, вечно с близкими мчимся по горам, по долам, да и вообще, я всегда люблю ходить.
С удовольствием езжу на рыбалку – в свое время папа научил обращаться с ружьем и удочкой, а уже впоследствии я приучила к рыбалке своего мужа. Кстати, Дмитрий, уроженец миллионника, долго не мог привыкнуть к здешней размеренной и неторопливой жизни. А теперь на полном серьезе заявляет: «Ханты-Мансийск – это мой город!..»
Андрей Рябов
Источник: Городской информационный центр
