Дмитрий Медведев
То, что СМИ – это серьезное оружие, причем массового поражения, знают почти все. И вот, предлагается органам власти избавиться от непрофильных активов. С одной стороны, активы действительно непрофильные, с другой – трудно себе представить свободную продажу оружия: вам танк или авианосец? Бомбу водородную или нейтронную?
Какое информационное поле мы получим в результате? Те, кто работал в СМИ, знают, какой контент ныне пользуется спросом. Мягко говоря, отнюдь не нравственный. То, что СМИ априори должны не давать спокойно спать власти, ясно, но что будет, если начнется оголтелая критика – не развалит ли полная анархия остатки государственности на 1/7 части Евразии? При этом о мнении народа вообще никто не задумывается. Мы посовещались, и я решил, – вот принцип. Ведь пока предприятия и СМИ находятся хоть в какой-то государственной собственности, они хоть каким-то боком принадлежат народу. Вот у него и надо спрашивать. Ведь ваучеры Чубайса считались и считаются великим блефом, передавшим общенародную собственность 1% населения.
Сегодня СМИ принадлежат либо олигархам, либо в той или иной форме государству. Первый канал, как бы ради смеха, называется общественным российским телевидением.
Обычно сторонники дальнейшего наступления капитализма и перехода в частную собственность всего и вся апеллируют к западному опыту. Что ж. Посмотрим. Первое, что приходит на память, – это фраза американского журналиста Майка Ройко о чикагской «Сан таймс», после того, как ее выкупил медиамагнат Руперт Мердок: «Ни одна уважающая себя рыба не позволит, чтобы ее завернули в эту газету». Вот так. А газета была чикагская… А стала – Мердока, у которого в загашнике их куча. И, конечно, они работают не на народ. Ни на правительство. Станислав Ежи Лец писал: «Для старого Рокфеллера издавали специальную газету, заполненную вымышленными новостями. Некоторые страны в состоянии издавать такие газеты не только для миллиардеров, но и для всего населения». Это обратная сторона медали. Но мне ближе наш историк В.О.Ключевский: «Газета приучает читателя размышлять о том, чего он не знает, и знать то, что не понимает». Но газет, которые следуют этому принципу, почти не осталось…
Либо скандальная желтизна, либо олигархический глянец, либо проправительственные завывания в худшем исполнении… Народных газет нет. Я с легкостью мог бы сюда привести список – кому и какие СМИ принадлежат в США и Европе. Но сегодня каждый с легкостью может получить его с помощью Интернета. 4/5 всех медиактивов принадлежат финансовой верхушке или тем самым медиамагнатам. Мы хотим получить в нашей стране такую же картину? У нас Березовский и Гусинский еще на заре капитализма сразу положили глаз на то, чем вводится в заблуждение общество – на СМИ. И уж конечно – они и думать не думали о мнении Ключевского. У них были свои прагматичные цели, которые прикрывались наивными песнями для дурачков о свободе слова. Каждый уважающий себя олигарх подбирается к медиактивам и содержит их. У Потанина, к примеру, известно – «Проф-медиа». Есть известная структура «национального достояния» – «Газпроммедиа». Главным игроком на рынке интернет-изданий является Фонд эффективной политики (ФЭП) Глеба Павловского. И оппозиционный сиделец Михаил Ходорковский отметился тем, что создал в 1998 г. интернет-проект «Газета.ру». В Рен-ТВ известны следы ЛУКОЙЛА, в СТС – Альфа-банка, в ТНТ по-прежнему прослеживается рука Гусинского… «Проф-медиа» владеет 42% акций «Известий» и газеты «Неделя».
Иногда на форумах приходится читать: я не хочу содержать на налоги, которые плачу, правительственные газеты, надо отдать их в частные руки… Наивные ребята, которые полагают, что будут жить богаче, если правительство избавиться от так называемых непрофильных активов, горько ошибаются. С 1991 года этих активов раздали немерено. Почти все. А результат? Наступление дикого капитализма? Я, например, не хочу, чтобы моих детей развращали и оглупляли ни за мои, ни за чьи-то еще деньги. Я не хочу, чтобы обилие выбора бездарности, серятины, безнравственности и глупости являлось, по сути, отсутствием выбора. И все эти фразы типа «не нравится, выключи» лишают меня права думать так, как думал Ключевский. Кстати, американский издатель Филип Грэм произнес однажды крылатую фразу: «Газеты – первый черновик истории». Ну и каков наш? Похоже, им еще и подтерлись… В руки брать не хочется.
Генри Морган признавался: «Все, что нужно для издания ежедневной газеты, – честолюбие, честность и 10 000 000 долларов». Все так, вот только честность всегда выпадала. Знал Морган, о чем говорит. После Второй мировой войны они с Рокфеллером заказали беловик истории, в котором должно было растаять их сотрудничество с нацистской Германией в области промышленного и военного производства. Война, как известно, это не только убыль населения, но и прибыль денежных воротил.
В начале 90-х СМИ массово принадлежали коллективам журналистов при участии в уставном капитале государства. Какое-то время сохранялся оптимальный баланс, позволяющий журналистам говорить максимум правды, зарабатывать… Изголодавшийся по гласности народ сметал с прилавков все газеты и журналы. Наблюдался взлет тиражей даже у толстых литературных журналов, которые достали из редакторских столов все, что не рекомендовало к печати Политбюро. Общество бурлило, общество спорило, общество беседовало само с собой… Но потом пришел прагматичный рынок. Государство вспомнило о том, что нужна стабильность, а ее нужно соответственно «накачивать» и поддерживать. Рынок в свою очередь вывернул кошельки, и народ предпочел вместо газеты бутерброд. Тем более что большинство СМИ интересов этого самого народа не отражали. Хотя, как говорится, за что боролись, то вам и досталось. Интеллигенция боролась за свободомыслие – она его получила, а более прагматичные граждане в это время боролись за средства производства и счета в банках. А региональные газеты понесли народу бесплатно, чтоб донести хоть что-то и хоть как-то оправдаться.
Баланс был нарушен. И в этом не было бы ничего плохого, если бы стрелка замерла где-нибудь на золотой середине. Но она зафиксировалась там, где СМИ принадлежали государству, в области подражания советским передовицам, а там, где наложили руку олигархи, пресса обслуживала их интересы и не гнушалась получать прибыль из пошлости и «грязного белья», потому что не из чего другого она прибыль получать не может априори. Читайте, в конце концов, учебники журналистики. Так называемая качественная журналистика сменилась серым, точнее, бесцветным информационным потоком, с явно либеральным уклоном и числовым преимуществом журналистов либерального толка. Кстати, совсем обратное произошло в писательской среде.
И вот сегодня в очередной раз ставится вопрос: кому должны принадлежать СМИ?
Хрестоматийно известно, что рекламный бюджет любого СМИ даже при супер-менеджерах (в жизни встречать не приходилось) во главе не будет составлять более 30-40% бюджета. Это таблица умножения. Чаще эта доля варьируется около 15-25%. Особенно в региональном исполнении. Откуда взять остальные 75%? И кому «петь» за эти деньги?
С моей провинциальной точки зрения, большей частью в бюджете СМИ должно присутствовать государство. И пусть журналисты защищают его интересы, потому что это наше государство, в любом случае оно лучше, чем анархия или американский экспедиционный корпус, наводящий порядок в России в период очередной «пугачевщины» (не путать с Аллой Борисовной). И пользуясь так тяжело завоеванным правом говорить чуть больше, чем хочется власть имущим, журналисты смогут и в этих условиях защищать интересы народа. Для этого нужны только рычаги реальной защиты честных журналистов, в том числе той самой материальной поддержки. У нас же пока правда и собственное мнение зачастую обходится очень дорого: либо местом работы, либо даже жизнью.
К журналистам можно относиться по-разному. Но однозначно, если прессу загнать в один из углов, будет нарушен еще один баланс в обществе. А нарушение баланса, несомненно, накренит всю систему. Я сам относился к прессе в 90-е годы с легкой ненавистью, потому что в моем понимании журналисты помогали рушить все и вся, им не хватало глубины мышления, чтобы понять, что они рушат. Немногие, например, такие как публицист и философ Александр Зиновьев, смогли потом найти в себе смелость и честность признать: «Целили в коммунизм, а попали в Родину». Кроме, конечно, тех, кто сознательно и за деньги работал на разрушителей. Вот признание Александра Зиновьева из книги «Русская трагедия»: «Нынешним студентам незнакомо то, что делало студенческие годы лучшими для нас. Это «что» было, как я теперь вижу, одним из высших достижений советского образа жизни. Это достижение было очень рафинированным и хрупким феноменом. Его надо было беречь как зеницу ока. Но его не берегли, как и многое другое. И оно поразительно быстро разрушилось, как будто испарилось незаметно, без всякой реакции со стороны населения. На его исчезновение просто не обратили внимания. Головы взрослых и молодежи настолько заморочили западными псевдоценностями, можно сказать, яркой бижутерией ценностей, выплюнутых в нас с Запада, что мы просто выкинули свои бесценно подлинные ценности. Что имели мы? Предельный демократизм во взаимных общениях…» И плевок с Запада, о котором пишет Зиновьев, подхватили с каким-то свинячьим восторгом своими ртами как раз СМИ и разнесли эту заразу по 1/6 части земного шара…
Томас Джефферсон изрек: «Если бы пришлось выбирать: иметь правительство без газет или газеты без правительства, то я бы не раздумывая выбрал второе». Так думал президент США… Правда, в XIX веке.
Если бы меня спросили, каких журналистов я не люблю в первую очередь, я бы ответил: глупых. Во вторую – назвал бы тех, кто не знает русский язык. И только в третью – задумался бы об идеологической подоплеке. То же самое можно сказать о власти. Иногда кажется, что сегодня самое время явиться в литературе и журналистике новому Салтыкову-Щедрину. Но чаще думается, что мы уже прошли какой-то болевой порог самосохранения нации, и, находясь в рыночном шоке, окончательно и весьма дешево продадим себя по дешевке: заводы, газеты, пароходы… Интересно: как скоро станут непрофильными активами – леса, моря, реки, воздух, небо… Недра вот уже давно стали… И почему непрофильные активы тут же становятся профильными в руках тех же чиновников, но уже в частном исполнении?
И все это называется великий блеф демократии.
